События театра

Солистка театра «Царицынская опера» Екатерина Богачева буквально ворвалась на волгоградскую сцену меньше года назад. За это время успела завоевать любовь зрителей, которые специально приходят услышать нежное сопрано артистки. Перед новым годом Екатерина мастерски исполнила партию Мими из оперы «Богема» Дж. Пуччини, дополнив свой волгоградский репертуар, в котором уже значатся Мюзетта «Богема» Дж. Пуччини, Микаэла из оперы «Кармен» Ж. Бизе, Иоланта из оперы «Иоланта» П.И. Чайковского. Солистка приступила к изучению заглавных партий опер «Евгений Онегин» и «Пиковая Дама» П. И. Чайковского. Коренная сочинка изменила место жительства для того, чтобы испытать новые ощущения и послужить волгоградскому оперному театру.

Голосу нужно сформироваться

– Екатерина, расскажите, пожалуйста, о своём пути в оперу?

– Мои родители – настоящие меломаны. Дома была огромная коллекция на виниловых пластинках, всегда звучала совершенно разная качественная музыка от классики до рока – это и дало основу моему вкусу. С шести лет я захотела пойти в музыкальную школу на фортепиано. Родители меня отдали в вечернюю школу и я счастлива, что у меня были прекрасные и одновременно строгие учителя. Никто не давал мне поблажек и никогда не относились ко мне снисходительно. Уже сейчас я понимаю, что с моим характером так и нужно было. Будучи уже сама педагогом, я знаю, что талантливого ребенка важно мотивировать на высшие достижения для раскрытия потенциала, а не целовать каждый раз в затылочек. Только конструктивный диалог и высокие требования дадут хороший результат в работе с талантливым ребенком. По сути, нужно держать такого ученика немного в «ежовых рукавицах», быть одновременно «кнутом» и «пряником», другом, коллегой и наставником, особенно в сложном пубертатном возрасте. Я до сих пор благодарна своему первому педагогу по фортепиано – Татьяне Николаевне Кулешовой. Да, она была иногда ко мне очень строга, требовала от меня большей усидчивости, но зато это давало свои плоды – в третьем классе я играла то, что у нас на выпускном не все ученики могли исполнить. И конечно я бесконечно благодарна своим родителям, которые не заставляли, а лишь поддерживала мои инициативы и стремления. Даже в сложный период 90-х годов, когда вся страна переживала кризис, а оплата в музыкальной школе была не маленькой и многие уходили из дополнительного образования, я осталась учиться, хотя сложно представить чего это стоило моим родителям. И еще один решающий момент для моей дальнейшей музыкальной жизни был в пубертатный период – конечно же я хотела бросить музыкальную школу. Но моя мудрая умная мама не дала мне этого сделать, заставила пойти с ней на сделку – получить диплом по музыке, а дальше делать что хочешь. Я закончила школу с одной четверкой, получила диплом и пошла по пути музыки дальше.

– Так рано сделали выбор профессии. В таком возрасте подростки обычно еще не понимают в каком направлении двигаться…

– Для меня это случилось в один момент, как по щелчку, лет в 13-14 вдруг все стало понятно – я хочу именно профессионально петь, не могла себя даже представить вне этого. Наверное, путь к этому начался довольно давно. С раннего детства дома я подпевала под все записи на пластинках, потом уже пела в хоре музыкальной школы, еще параллельно был ансамбль казачьей песни, который тогда только появился, к слову сказать, он существует и сейчас и очень известен в Сочи. В общем, какое-то время пропела народный репертуар в соответствующей манере, все было очень серьезно – мы много репетировали, записывали клипы, выступали. Получается, что я пою сколько себя помню и все вело к этому. Да, я еще и в рок группе попеть успела, но это случилось позже.

– Екатерина, в каком возрасте учителя заметили ваш голос?

Довольно рано, еще до «мутации», лет в 11-12. Это заслуга руководителя школьного хора – Нины Васильевны Громовой. Она сказала родителям про мои отличные вокальные данные и подтолкнула на развитие именно в направлении академического вокала. К вокальному педагогу на прослушивание я попала, но детей он не учил. Объяснил, что голосовой аппарат профессионально трогать еще рано, он должен сначала сформироваться и окрепнуть для нагрузок. И пригласил на занятия, когда мне исполнится 16 лет, не раньше. Конечно, на тот момент я очень расстроилась, но честно говоря, сейчас я полностью с ним согласна и сама придерживаюсь именно этой позиции. Но на тот момент все сложилось немного иначе. В 14 лет я уже поступила в местное училище искусств на академический вокал к заслуженной артистке России Людмиле Петровне Шашиной. А в 15 лет она вывела меня на профессиональную сцену за пределы вуза, как полноценную солистку, как партнера по сцене. Это был чертовски смелый шаг с ее стороны, но я не подвела. В 16 лет я уже выступала с народным оркестром «Русский сувенир» и дебютировала на главной сцене города – в «Зимнем театре». В итоге за эти годы я получила колоссальный опыт, прекрасную подготовку, которая позволила мне позже поступить в Российскую академию музыки имени Гнесиных в Москве.

– В Москве учились в сложные времена, не хотелось остаться?

– Оказалась в столице в сложные нулевые. Москва в те времена был городом не простым, на любителя так скажем, местами еще криминальная, беспредельная, с кучей аферистов. Одни риелторские походы по поиску аренды квартиры чего стоили. Это сейчас открыл смартфон и весь мир у тебя на экране, а тогда такого не было и все было несколько проблематичнее, медленнее и сложнее. В академию Гнесиных я поступила не с первого раза, но в итоге это даже пошло мне на пользу – на одном из предварительных прослушиваний я встретила своего будущего профессора – Вивею Витальевну Громову, у которой занималась все 5 лет. Мне вообще повезло с педагогами по всем спецпредметам, они в меня вложили очень много сил и знаний. Единственной сложностью было то, что училась и работала я одновременно, нагрузки огромные, выходных не было, на сон всего 4 – 5 часов. Было весьма непросто и, вполне закономерно, что такой режим к концу обучения меня, мягко говоря, истрепал. Я вернулась в родной город, чтобы передохнуть, сменить обстановку, перезагрузиться и потом двигаться дальше. Планировала участие в разных конкурсах и прослушиваниях. Но все сложилось несколько иначе и я надолго осталась в Сочи.

О конкурсах и Сочи

– Вы были одной из самых ярких солисток Сочинской филармонии.

– Благодарю! Это был яркий, масштабный и насыщенный период в моей жизни. Я стала лауреатом российского и международного конкурса, начала получать личные ангажементы на участие в различных концертах и музыкальных фестивалях в стране и за рубежом. В 2018 году дебютировала в двух городах Австрии, воплотив, наконец, свою заветную мечту, выступив на одной из самых легендарных сцен мира – Золотом венском зале (Wiener Musikverein) совместно с немецким филармоническим оркестром. Так же будучи ведущей солисткой сочинской филармонии, получила стипендию Правительства РФ за свои проекты. На сочинских сценах спела безумное количество сольных концертов и с симфоническим оркестром, и с пианисткой-партнером по сцене Верой Синицыной, и с органистами из разных стран, в том числе и с бывшим солистом Волгоградской филармонии Владимиром Королевским. С появлением в Сочи Антона Лубченко начались полноценные оперные дебюты и реализация различных проектов. Так мы записали для радио «Орфей» фильм-концерт редко исполняемых партитур Чайковского и Прокофьева «Гамлет» по трагедии Шекспира. Все это время были еще и семейные обстоятельства, которые держали меня в родном городе. В результате в Сочинской филармонии я отработала почти 10 лет.

– Екатерина, вы лауреат различных конкурсов. Что дает участие в них?

– Участие в конкурсах необходимо любому музыканту – для закалки, для профессионального роста, опыта, для понимания себя и своего уровня, осознания суровой реальности внутри цеха. Такие состязания позволяют мыслить критически относительно себя, воспитывают характер, нервы, личность, подсказывают направление движения для развития. Но будет так только в том случае, если мозги на месте и нет воспаленных болезненных амбиций, иначе можно получить отличный нервный срыв (смеется). И чем крупнее, массовее и популярнее конкурс, тем более безжалостно работает эта машина и вы не найдете там ни правды, и ни истины. Думаю ни для кого не секрет, что наша сфера очень цинична и безжалостна. Просто важно всегда работать над собой, любить свое дело, всегда стремиться быть профессионалом экстра-класса и любой свой опыт делать полезным, даже если он был очень болезненным.

– Сегодня можно получать онлайн образование в любой сфере, в том числе и брать виртуальные уроки у педагогов по вокалу. Как вы к этому относитесь?

– В условиях пандемии и локдауна это был единственный возможный вариант. Бывает, когда профессор в другом городе или стране и срочно нужна консультация и совет – да, вариант. В остальных случаях – категоричное нет, если мы говорим о вокале. Вокальное искусство это обучение только тет-а-тет, реальное, ушами, глазами, мышцами, мозгами и опытом, каждый звук, мускул и движение должны быть под контролем. Иначе это как лечиться у врача по фотографии. Другой момент, что сейчас развелось огромное количество коучей и педагогов разного направления без высшего профильного образования и полноценного профессионального опыта, но они нагло продают свои услуги и даже находят себе клиентов. Видимо, совесть их спит летаргическим сном. И вот это печально как мне кажется.

Умирать нужно красиво

– Сложно далось решение о переезде в Волгоград? Все же Сочи красивый и курортный город…

– И да, и нет. Я давно хотела полноценно работать на оперной сцене, а тут еще и пригласили и сразу на конкретные партии! Такое не каждый день случается. Времени на раздумье не было, решение надо было принять в течение одного дня. И если бы не поддержка семьи, меня бы тут не было. Они все в один голос сказали, что надо ехать и будь что будет, а там посмотрим. Еще подкупало то, что в театре работали солисты, с которыми я познакомилась в разное время на гастролях: Руслан и Светлана Сигбатулины, Оля Сабирова (ныне, к сожалению, покойная), тенор Алексей Михайлов, и Анна Девяткина, с которой мы заочно были давно знакомы и с большим уважением относились друг к другу. Каждого из них я ценю за профессионализм и мне важно работать с такими людьми на одной сцене. А Сочи я обожаю, прекрасный город, да, но не во всем…

– Вы постоянно заняты в разных проектах, задействованы во всех спектаклях, где главные герои подходят вашему голосу.

– Весной 2021 года я ворвалась с корабля на бал, с первого дня, как только взошла на ступеньки театра, началась постоянная работа. С Микаэлой в опере «Кармен» Ж. Бизе я дебютировала в «Царицынской опере». Спела два спектакля подряд, довольно сложно и одновременно интересно было наблюдать как развивается моя героиня от спектакля к спектаклю. Затем была Мюзетта в «Богеме» Дж. Верди – страстная и яркая. «Иоланта» в одноименной опере П.И. Чайковского. В этой партии было много лирики, света, но мало «накала», правда, щемящие моменты показывали степень эмоционального состояния героини. Зато роль Мими в опере «Богема», которую я сыграла перед новым годом, была крайне сложной в психологическом плане. Нежная и сильная, любящая и отчаянная .

– К тому же героиня в финале погибает… Наверное намного сложнее сыграть партию, зная, что конец будет печальным.

– Для меня Мими первая оперная героиня, которая умирает. Не простой ввод, спектакль очень насыщенный. У меня было всего три недели на выучку и подготовку партии, отработку мизансцен, репетиций было мало. Спектакль очень сложный по актерской игре, много нюансов и деталей по взаимодействию с другими героями. Мы выжимали максимум из тех репетиций, которые у нас были, хотя труппа всегда очень занята из-за насыщенного репертуар театра. Нервы были на пределе. Психологический настрой Мими меняется с каждым актом, в каждой картине нужно правильно показать ее состояние, эмоции, мысли, чувства. Да, я знаю, чем закончится опера для этой героини, но нельзя в первом акте выходить на сцену с мыслью, что в четвертом акте она умрет. Для усиления драматического эффекта режиссер Анна Фекета сделала Мими беременной. Прямой отсылки к этому в опере нет, но это же веризм, это Пуччини, это история про настоящих людей и жизнь, а там, как известно, всякое возможно.

– Насколько сложно умирать на сцене?

– Это отдельный вид искусства, умирать на сцене надо уметь, чтоб это было правдоподобно, держа драматический накал до последнего. У Мими происходит так, что она вроде засыпает, и только по последнему движению руки становится понятно, что на самом деле произошло. Музыка в этот момент вторит последним ударам сердца… очень трагичный финал. У Пуччини практически во всех операх так.

– Знаю, что вам предстоит сыграть партию Татьяны в «Евгений Онегин» и Лизы в «Пиковой даме» П.И. Чайковского…

– Да, работа у меня кипит. Приходится хватать стопки клавиров по очереди, строго следовать графику, чтобы все успеть подготовить в срок. Люблю оперы Петра Ильича, они все для меня как родные. При этом полярные героини и сюжет.

– Какая из ролей нравится больше?

– Сложно сказать. Они все хороши, все разные, каждую пропускаю через себя, тот жизненный опыт, который прошла. Опера – это очень сложный вид искусства, самый сложный из всех. И по-настоящему сыграть роль, передать весь спектр эмоций можно тогда, когда за плечами пережитые драмы, трагедии, счастье, радость и горе. Наиграть актерски такое условно конечно можно, но в этом не будет правды, это будет фальшиво и картинно, в этом не будет нужного эмоционального накала и до зрителя дойдет условной информацией.

Вторая половинка для оперной дивы

– Твой образ не совсем лирический, ты больше рокерша, стиляшка. Наверное, сложно быть в лирическом амплуа?

– В реальной жизни я совсем не наивно-беззаботная инфантильная барышня, поэтому яркие, драматические, контрастные характеры, конечно, мне ближе по темпераменту. При работе в чистой лирике мне бывает немного скучновато, приходится находить для себя какие-то точки опоры для наполнения образа, чтобы в итоге была органика на сцене.

– При вашей загруженности находите время на отдых?

– Отдых жизненно необходим, чтобы выдохнуть и восстановиться, но не всегда есть такая возможность. Но я пытаюсь, честно. Меня очень поддерживает семья, даже на расстоянии, они все сейчас в Сочи, но супруг по возможности приезжает на мои спектакли, благо города не очень далеко друг от друга.

– Нелегко, наверное, было найти вторую половину?..

– Да я специально и не искала, мы сами нашлись (смеется). Дело думаю в нас самих, в характерах, системе ценностей и принципов, в бесконечном уважении и доверии друг другу. Со мной довольно сложно бывает, не каждому это по силам. А ему все нравится, во всяком случае, он мне именно так всегда и говорит (смеется). Он не имеет отношения к искусству, но уважает то, чем я занимаюсь, ценит мой труд и понимает всю сложность профессии и конечно всегда готов помочь. И это тоже у нас взаимно.

Вибрации в зале

– Что для вас опера?

– Опера по-прежнему остается элитарным искусством. Раньше она была искусством исключительно для королей и знати. Но и сегодня, прежде чем посетить оперный театр необходимо иметь определенный интеллектуальный багаж, знания, вкус и стремиться к развитию ума и души. Это не развлечение, это эстетика, это эмоции. Это высокое искусство, которое требует погружения, сопереживания, в общем надо потрудиться, чтоб понять глубокий смысл, заложенный в каждой опере… Работа над оперой тоже сложный труд. Приходиться «докапываться» до каждой ноты, знать творчество и жизнь композитора, ту эпоху, в которой он творил, исторический контекст.

– Ваши выступления не оставляют никого равнодушными, от вас исходит такая сильная энергетика.

– Благодарю! Музыку невозможно потрогать или увидеть, ее можно только почувствовать. Соответственно музыкант транслирует в зал чувства, заложенные великими композиторами в ноты. Ну, это в идеале конечно. Для этого сам музыкант должен быть совершенным инструментом, чтоб без всякого внешнего антуража, один на один со зрителем он мог дотронуться до души каждого сидящего в зале и каждый смог пережить в этот момент что-то очень глубокое и личное.

Космическая музыка гениев

– Екатерина, вы выглядите нетипично для оперной дивы. Чаще на вас можно увидеть джинсы, кеды и удобные свитера. И короткая стильная прическа.

– Для меня главное – всегда быть достойным Человеком и оставаться собой. Мой бунтарский дух проявляется в свободе и в смелости самовыражения, и никакие стереотипы на меня не действуют, я могу быть разной. Например, сегодня я надеваю джинсы и косуху, а завтра шелковое платье и всегда это буду я.

– Что хотелось бы сыграть?

– Из русского репертуара очень нравится опера «Черевички» П.И. Чайковского, гоголевский сюжет, потрясающая музыка. Это первая опера великого композитора, в которой отчетливо видна рука мастера. Я исполняла партию Оксаны ранее и было бы здорово, если б в нашем театре появилась такая постановка.

– Неоднократно слышала, что исполнить партии П.И. Чайковского в русской опере и В.А. Моцарта в европейской сложнее всего.

– Именно так! Они оба требуют беспрекословного технического оснащения и высочайшего мастерства. Если солист способен идеально спеть П.И. Чайковского и В.А. Моцарта, тогда ему подвластна музыка любых других композиторов.

– Исполнить и расшифровать композиторов нелегко…

– Они же космические создания, потусторонние! Для меня как музыканта главная задача – работать над собой и быть совершенным инструментом для того, чтобы транслировать музыку гениев и не разочаровать их. Они же в нотах всё подробно написали…

Беседовала Анжела Буцких